=====>Развалины Ост-Ин-Эдил
- У нолдор одна надежда – Запад. Потому что пал Род Финвэ, догорев в битве Последнего Союза, и нет ничего, что удержит изгнанников в Эндорэ, то есть, в Средиземье, - холодно ответил он. Девушка не знала, что сделало это сердце осколком льда, что убило искреннюю улыбку на тонких губах, и радости свет в серебристо-серых глазах. И почему столько боли причиняет красивое ammelasse «Аринкиа».
Он хотел бы сейчас быть в Мандосе, возможно, Намо и посчитал бы, что у нолдо мало преступлений, и отпустил бы его в белый мираж, в Тирион на Туне, которого Лариндо никогда не видел. Но, как и любой из мятежников, рожденный в Эндорэ, мечтал увидеть.
А еще там мама…
Он замер в шаге от могильной плиты, прекрасно видя тенгвы на камне.
Лорд Эрегиона… Тьелперинвар…мой лорд
Ветер кинул в глаза прядку волос, выбившуюся из хвоста, ветер зашуршал травой… Ветер…

- А что осталось от народа нолдор? Хекелдамар, а вместе с ним Ондолинде, Нарготронд, Маглоровы Врата, Химринг  и Хисиломэ, скрылись среди морских волн. Сильмариллы утеряны для Первого Дома навсегда, Род Финвэ пресекся – остались только принцесса Артанис, да и Владыка Элронд, внук принцессы Итарил, - он слишком поздно сообразил про имена и названия, посему на секунду прервался: - В смысле Белерианд, Гондолин, Хитлум, Владычица Галадриэль и принцесса Идриль Келебриндал. Тьма… Тьма была всегда – Анга… Ангбанд, его хозяин, Враг. Не стоит забывать, что Тху – лишь его ученик.
Нолдо замочал, собираясь с мыслями.
- Есть. Есть Алатариэль, - он не стал пояснять, кто это, ее имя мало было изменено синдар, - есть те, кто остался с ней под сенью Лориена, и есть те, кто живет в Имладрисе. Но есть и такие, как я. А меня ничего не держит в Эндоре – мой отец погиб при взятии Гаваней Сириона, я был еще ребенком и почти не помню его, моя мать ушла в Аман после Войны Гнева, мой лорд лежит под этой могильной плитой, девушка, которая почти стала моей невестой, пала в пламени Эрегиона. Даже мое имя пало жертвой той войны... И я не вижу себе места здесь – там, в Амане, все, кого мы теряли за время войн, сначала с Моринготто, потом – с Жестоким. Может, мориквэнди, - под этим словом Ломэа имел ввиду всех, кто не был в Амане, синдар, нандор и авари, - не так рвутся на Запад, но для нолдор там Дом.
Валинор… ты говоришь о месте, где никогда не был, называешь его Домом, но помнишь тоску в глазах матери, когда она говорила о Тирионе на Туне. Валинор… увижу ли я там мать? Отца? Тинвэ? Хотя нет, ее там не будет – она осталась здесь, такая, как она, осталась бы… Зачем? Иначе была бы надежда на встречу…

- Здесь нет призраков. Эрегион чист, чист и безмолвен, просто вы не видите этого. То, что давит на сердце в этой земле, - память о крови. И те, кто охраняет эту память. Те, кто не пошел за Зовом Намо. Свободные Феар… - тихо сказал Лариндо, в ушах все еще стоял тихий окрик там... на улице города. – У них не осталось ничего, кроме мести. И памяти. А память… «память станет силой», как пелось когда-то в «Лэ о Лейтиан», это я помню хорошо, при всей моей нелюбви к этой «Песне».
Эльф закрыл глаза, думая, что ответит на ее слова, и лишь потом с тонких губ сорвалось:
- Валинор искажен, как и искажена вся Арда, в Валиноре тоже лилась кровь. А в душах всех, кто вернется туда, навсегда будет боль. Последний Союз? А чем он кончился, вы помните? Нам не остановить Черного Майю, хотя он и слабее своего учителя. Нам нужен кто-то, кто поведет нас, кто-то, подобный aranya Feanaro, что когда-то вел нолдор на месть, или хотя бы как Гил-Гэлад, чей звездный свет освещал подступы к Мордору.  Сейчас такого владыки у квэнди в общем и нолдор в частности нет. И, видимо, не будет. Кто поведет в бой? Кто сплотит вокруг себя столь разные народы, хотя бы квэнди, я не говорю о квэнди, эдайн и наугрим!
Он снова замолчал, на могилу легла гнетущая тишина. Которую разбил холодный голос нолдо:
- Тьма никогда не будет повергнута, ибо нет Света без Тьмы. И «все поступки твои во славу Мою», помните эти слова из «Песни о Музыке Айнур»?